Беглый огонь - Страница 59


К оглавлению

59

«Поливала» она действительно знатно. Языки студня – здесь, в потоках параноидального рубинового света, они казались реками крови – струились между пригорками сколько хватал глаз. Откуда-то издалека донесся леденящий душу вопль.

– Слыхал? – спросил я.

– Кто-то гробанулся, – утвердительно кивнул Тополь.

– Одним конкурентом меньше. – Я натянуто улыбнулся.

Что-то в сегодняшнем студне мне активно не нравилось. Кроме тошнотворного цвета, естественно. Я пока не мог понять – что.

– Ты когда-нибудь слышал, что его может быть столько? – спросил Тополь.

До меня дошло, что мне так уж не нравится.

– А ты когда-нибудь видел, чтобы студень тек вверх? – спросил я.

– Твою мать.

И действительно. Почти везде студень, нормально подчиняясь законам всемирного тяготения, вел себя как обычная вода. Ну или вулканическая магма. В любом случае он сперва заполнял все низины, а потом уже его уровень равномерно поднимался. Но в паре мест – и этими местами были два бугра сбоку от холма, на котором стояли мы, – студень нагло попер вверх. Как будто был живым существом, обладающим мускулатурой. Или как будто вектор земного тяготения в тех местах развернулся к небесам…

– Он и к нам ползет, – безмятежно сказал Тополь.

– У тебя соли нет случайно? – спросил я.

– Чего?

– Поваренной соли нет?

– Соли?

– Подойдет любое соединение, содержащее хлор.

– Отравиться решил, чтобы не мучиться?

– Нет. Впрочем, откуда у тебя соль, – пробормотал я, лихорадочно роясь в своем рюкзаке (из глубины блеснули наполненные ужасом до краев глаза крысиного волка – круглые, как коллекционные рубли). – Вся соль-то у меня… Хорошая такая соль… йодированная… полезная для щитовидной железы, которая у сталкеров подвергается калечащим ее нагрузкам. Кому как, а мне нужна здоровая щитовидная, вот поэтому я…

– У тебя истерика, сталкер, – строго оборвал меня Тополь.

– А вот и нет, брат. – Я наконец нашел свой жестяной коробок с солью.

Соль в Зоне – это жизнь. Согласны?

Не согласны?

А вот был случай. Со сталкером по кличке Хе-Хе.

Парень в Зоне попал под Выброс. Выброс-то он переждал, конечно, но, как поется в песне, «а поутру они проснулись – кругом примятая трава». В случае Хе-Хе трава были примята гравитационными аномалиями. Причем – везде вокруг схрона Хе-Хе в радиусе метров пятьдесят.

Что оставалось ему делать? Ждать, пока конфигурация аномалий не изменится.

А она не менялась – месяц.

Сперва он съел все, что было в рюкзаке. А потом… Потом ему один раз – только один раз! – повезло, и он настрелял ворон. Много. Аж восемь.

У Хе-Хе была соль. Целая пачка. Поэтому он смог засолить воронье мясо. И ел его три недели. Запивая дождевой водой.

А если бы соли у Хе-Хе не было…

У соли еще много других применений – например, ею хорошо оконтуриваются некоторые новые аномалии из числа появившихся в последние годы.

– Володя, студень подбирается, – сообщил Тополь.

– Внимание. Не спрашивай меня почему, но сделать надо так.

После чего я изложил Тополю свою теорию. Она основывалась на эксперименте с болтом, который я случайно застал в лагере ученых у Добровольцева.

– …Уверен, – тараторил я, – что он в студень налил гипохлорит натрия. Не спрашивай почему, но после этого болт у него взлетел. Ну а мы посолим студень, понимаешь? Потому что поваренная соль это «натрий хлор», то есть хлорид натрия, ага? Ну и какая разница – хлорид или гипохлорит? Никакой! В любом случае действующим веществом будет хлор!

– И что? – спросил Тополь, опасливо косясь то на меня, то на студень, который облепил уже все скаты нашего холма и стоял в считанных метрах от наших подошв. При этом меня, похоже, Тополь принимал за помешавшегося от страха идиотика и боялся немногим меньше, чем студня. – Что? Ты полагаешь, если болт полетит, то и мы полетим? Болт-то железный, с ним все ясно.

– Фигня! Мы уцепимся за автоматы! Автоматы точно вверх потянет! А значит, и нас тоже!

Студень поднялся еще на ладонь. Это означало, что отведенное нам пространство на вершине холма сократилось еще больше и равнялось теперь по величине крошечной ресторанной эстраде. Не знаю, почему у меня возникло именно это сравнение, с эстрадой… Наверное, обстановка располагала к тому, чтобы запеть что-нибудь прочувствованное вроде «Ч-чуть пом-медлен-нее, студень, ч-чуть пом-мед-лен-нее…».

– Так что, и правда будем его солить? – переспросил Тополь.

– Готов выслушать другие предложения.

– Еще можно помолиться.

– Ты молись, а я буду солить.

Сказано – сделано.

Я надел «Грозу» через грудь так, чтобы она никак не могла улететь в небо без меня при внезапной инверсии вектора всемирного тяготения или там «магнитной антигравитации», не знаю, как сказать. Затем я подошел к студню как можно ближе, надеясь ощутить хоть какой-то эффект.

Увы, «Гроза» не полегчала ни на грамм.

– Ну как? – поинтересовался Тополь.

– Ждем пока. Это же эффект Добровольцева, он так быстро не проявляется, – авторитетно сказал я.

– Ну-ну.

– Что «ну-ну»? Что «ну-ну»?! – Я разозлился. – Вечно ты отмалчиваешься! Ну скажи уже, что Комбат скотина! Что, если бы не Комбат, ты бы сейчас спокойно бил баклуши с анфоровцами! А?! Тополь?!

– Если бы не Комбат, которого мне пришлось допрашивать и обзывать «задержанным», – Тополь пожал плечами, – меня бы скорее всего убили мутанты на Речном Кордоне. Помимо прочего, это именно ты притащил с собой Лодочника, которому хватило ума свалить из опорного пункта на грузовике с генератором удачи.

– С каким, ты сказал, генератором?

59